Мы попетляли минут пять и, к полному моему изумлению, вышли туда, откуда я начинала свой путь.

– Ты уверен, что это здесь?

– Абсолютно, мы почти на месте.

– Тогда как ты объяснишь это? – я протянула ему карту.

Мальчик развернул её, лизнул пятно от ежового соуса и кивнул:

– Всё верно: любой на месте мамаши Пикус объяснил бы так же. Вам ещё повезло, что встретили её. Она всегда рисует самый короткий путь.

– Но это ведь скорее антикарта! – воскликнула я. – У меня было больше шансов найти лавку, делай я всё с точностью до наоборот!

Малыш пожал плечами:

– Это же Шебутной переулок, здесь никто не отвечает на поставленный вопрос прямо и не ищет легких путей.

Я вздохнула, слишком уставшая для споров и выяснения других особенностей здешнего менталитета.

– Так, говоришь, мы совсем близко?

– Да, – он махнул рукой в сторону чистых и радующих глаз магазинчиков, – просто идите прямо и ориентируйтесь на необычный запах, не собьетесь.

– Что ты за это хочешь, мой прекрасный спаситель?

Мальчик поставил поклажу на землю и заломил шапочку:

– Поцелуй прекрасной девы.

– Ещё чего, перехочешь, – отрезала я.

– Я имел в виду в щечку, – пояснил он с самым оскорбленным видом.

Даже золотые локоны и те колыхнулись невинным ореолом.

– А, ну раз так, получай! – Я наклонилась к нему, но сорванец в последний момент повернулся, чмокнул меня в губы и отскочил с самым хитрым видом.

– Теперь всем расскажу, что целовался с принцессой!

– Что ты, тише, – я беспокойно заозиралась по сторонам. – Никакая я не принцесса, а самая обычная продавщица. Вернее, даже будущая обычная продавщица.

– А вот и нет! Только принцессы бывают такими красавицами! – выпалил он в совершенном восторге и бросился прочь вприпрыжку, на ходу выкрикивая: – Принцесса-принцесса!

К нему тут же начали подтягиваться местные мальчишки, что-то возбужденно спрашивая. Получив ответ, принялись выворачивать шеи в мою сторону и тыкать пальцами.

– Ты мастерски умеешь не привлекать к себе внимания, – заметил Магнус.

– Я-то здесь при чем?! Всё королевская кровь, народ не обманешь!

Ладно, сознаюсь, досаду пришлось изображать: было чертовски приятно, что даже такой мелкий догадался, кто перед ним.

Мы с Магнусом резво припустили в указанном направлении.

– Тебе стоило уточнить, что он имел в виду под необычным запахом, – заметил паук, трясясь на моём запястье.

– Мог бы и подсказать.

– Чтобы все вокруг знали, что в цветочной лавке работает принцесса с говорящим пауком? Да к тому же ещё и… – Тут он едва не слетел с моего запястья, накрытый волной того самого необычного запаха. – Что это? – выдавил он, вдыхая воздух маленькими порциями и исключительно через мой платочек.

– Думаю, наше новое место работы, – ответила я, в свою очередь прикрывая нос рукавом.

Запах не был неприятным – он был непередаваемым. Ну, представьте, как если бы вы велели своей кухарке вытащить из погреба абсолютно все продукты и залить их всеми имеющимися в доме духами. Вот примерно то же чувствовали и мы.

Снаружи лавка была само загляденье: чистенькая, с нарядной фигуристой вывеской и лаковым крылечком. Похожа на пряничный домик. Название переливается радужными оттенками и увито цветами – такого многообразия я не видела даже на королевских приёмах, а я, поверьте, повидала их во дворце немало.

– Уверена, что нам стоит туда идти? Может, поищем другое место? В переулке полно лавок – что-нибудь да подвернется.

– Нет, мы искали её, и мы её нашли, – возразила я и уже не так твердо добавила: – Озриэль не посоветовал бы плохое место. Наверняка всё не так уж страшно, а к запаху мы постепенно привыкнем. Совсем скоро перестанем его замечать, а может, даже полюбим… Мне уже нравится… – Я отлепила нос от рукава и сделала пассы в воздухе, подгоняя его для ускорения процесса привыкания, но тут же снова закашлялась и уткнулась в рукав.

– Пожалуй, привыкать стоит постепенно, – прогундосила я.

Магнус лишь слабо кивнул, и мы направились к крыльцу.

Когда мы вошли, дверной колокольчик (в котором я узнала самый что ни на есть настоящий цветок) мелодично звякнул, одарив нас запахом имбирного эля.

Я замерла, изумленно оглядываясь. Внутри лавка оказалась почти круглой. На видном месте висел портрет короля, надменного брюнета с породистым носом и бледной кожей. Пол был выложен разноцветными камешками, похожими на карамельки, а стены – мозаикой, изображавшей цветы, нечто похожее на цветы, а ещё всё то, что хотя бы отдаленно напоминало цветы. Их живые оригиналы стояли повсюду: в кадках, вазах, вазонах, вазочках, горшках, всевозможных сосудах, не совсем сосудах (я сейчас про настурции, торчащие из винтажного башмака) и даже креманках! Именно они и распространяли эту невообразимую смесь несовместимых запахов. Воздух можно было резать и мазать на хлеб. На втором этаже имелась небольшая галерея, куда вела деревянная лестница. Там помещалось всё то, что не поместилось на первом этаже.

– Магнус, ущипни меня… – выдохнула я.

Я так увлеклась разглядыванием, что едва не села в кадку с гладиолусами, услышав вежливое:

– Вам помочь?

За прилавком стояла девушка, моя ровесница, плюс-минус год. Сразу видно, что помесь, вот только непонятно, кого с кем: высокая – на две с половиной головы выше меня, чуть полноватая и слегка лопоухая. Зато смотревшие на меня глаза были изумительного лазурного цвета и такие честные, что сразу стало неудобно, оттого что придётся ей врать.

Но, раз уж это неизбежно, лучше скинуть бремя в самом начале. Я решительно подошла к ней и протянула руку, на которой сидел Магнус. Тут же спохватилась и протянула другую:

– Да, здравствуйте, – я взглянула на приколотый к фартуку лепесток с именем, – Эмилия. Меня зовут Ливи.

Я слышала, что именно так простым людям следует начинать знакомство. В лице девушки отразилось удивление, но она ответила вежливым пожатием.

– Мне сказали, что вам требуется продавщица, и я с удовольствием оказала бы вам эту услугу. Понимаю, что вы не сможете платить мне столько, сколько подобает при… – тут Магнус ущипнул меня, и я прикусила язык, – при… при моих способностях, но я всё равно согласна работать у вас, вот.

Она немножко поморгала и так же вежливо уточнила:

– А какие у вас способности?

– Ну… я отлично умею обращаться с цветами.

Разумеется, умею: мне их столько надарили за всю жизнь!

Девушка выдвинула ящик, достала анкету и сделала там пометочку.

– То есть у вас уже имеется опыт работы в цветочном магазине?

– Ээ… не совсем. Зато я превосходно подбираю нужные цветы.

Это совершенная правда: однажды папа спросил, какая из двух брошек больше подходит к его парадному мундиру: бриллиантовый ландыш или изумрудная орхидея.

– То есть сможете составлять букеты? – уточнила сотрудница.

– Безусловно! Мне всегда делали комплименты за превосходный вкус.

По правде говоря, тут я слегка засомневалась, вспомнив, что делали их придворные льстецы. Но лгать о таком – просто низость!

– Ваше семейное положение?

– Совсем скоро я выйду замуж, – уверенно ответила я.

– О, мои поздравления! – просияла она, но тут же слегка нахмурилась и, перегнувшись через стойку, сообщила доверительным шепотом: – Только лучше не говорите об этом хозяйке. Она ищет на эту должность одинокую девушку.

– А разве хозяйка не вы?

– Что вы! Я всего лишь обычная сотрудница. Просто с некоторых пор я не могу работать в лавке по вечерам, поэтому было решено нанять напарницу, которая сменяла бы меня во второй половине дня.

Я слегка расстроилась: я ведь уже расположила её к себе, а тут придётся очаровывать кого-то ещё, но что поделать.

– А почему нельзя говорить хозяйке о моем статусе?

Девушка перешла на такой шепот, что ответ пришлось практически читать по губам:

– Она считает, что разбитые сердца плохо сказываются на работе.

– А при чем тут разбитые сердца?